Неточные совпадения
Грустилов присутствовал на костюмированном балу (
в то время у глуповцев была каждый
день масленица), когда весть о
бедствии, угрожавшем Глупову, дошла до него.
Глупов закипал. Не видя несколько
дней сряду градоначальника, граждане волновались и, нимало не стесняясь, обвиняли помощника градоначальника и старшего квартального
в растрате казенного имущества. По городу безнаказанно бродили юродивые и блаженные и предсказывали народу всякие
бедствия. Какой-то Мишка Возгрявый уверял, что он имел ночью сонное видение,
в котором явился к нему муж грозен и облаком пресветлым одеян.
И сама история только
в тоску повергает: учишь, читаешь, что вот-де настала година
бедствий, несчастлив человек; вот собирается с силами, работает, гомозится, страшно терпит и трудится, все готовит ясные
дни. Вот настали они — тут бы хоть сама история отдохнула: нет, опять появились тучи, опять здание рухнуло, опять работать, гомозиться… Не остановятся ясные
дни, бегут — и все течет жизнь, все течет, все ломка да ломка.
Я узнал только, что он некогда был кучером у старой бездетной барыни, бежал со вверенной ему тройкой лошадей, пропадал целый год и, должно быть, убедившись на
деле в невыгодах и
бедствиях бродячей жизни, вернулся сам, но уже хромой, бросился
в ноги своей госпоже и,
в течение нескольких лет примерным поведеньем загладив свое преступленье, понемногу вошел к ней
в милость, заслужил, наконец, ее полную доверенность, попал
в приказчики, а по смерти барыни, неизвестно каким образом, оказался отпущенным на волю, приписался
в мещане, начал снимать у соседей бакши, разбогател и живет теперь припеваючи.
Как бы ни были мало развиты люди, все же они не деревянные, и общее
бедствие способно пробудить
в них такие струны, которые при обычном течении
дел совсем перестают звучать.
Молодой Лаврецкий собирался ехать
в Москву, подготовиться
в университет, — неожиданное, новое
бедствие обрушилось на голову Ивана Петровича: он ослеп, и ослеп безнадежно,
в один
день.
Одно это сознание давало Серебряному возможность переносить жизнь, и он, проходя все обстоятельства своего прощания с Еленой, повторяя себе каждое ее слово, находил грустную отраду
в мысли, что
в самом
деле было бы совестно радоваться
в теперешнее время и что он не отчуждает себя от братий, но несет вместе с ними свою долю общего
бедствия.
Какие бы доводы ни приводили люди
в пользу того, что вредно упразднить государственную власть и что упразднение это может породить
бедствия, люди, выросшие уже из государственной формы, уже не могут вместиться
в ней. И, сколько бы и какие бы доводы ни приводили человеку, выросшему из государственной формы, о необходимости ее, он не может вернуться к ней, не может принимать участия
в делах, отрицаемых его сознанием, как не могут выросшие птенцы вернуться
в скорлупу, из которой они выросли.
Стоит людям только понять это: перестать заботиться о
делах внешних и общих,
в которых они не свободны, а только одну сотую той энергии, которую они употребляют на внешние
дела, употребить на то,
в чем они свободны, на признание и исповедание той истины, которая стоит перед ними, на освобождение себя и людей от лжи и лицемерия, скрывавших истину, для того чтобы без усилий и борьбы тотчас же разрушился тот ложный строй жизни, который мучает людей и угрожает им еще худшими
бедствиями, и осуществилось бы то царство божие или хоть та первая ступень его, к которой уже готовы люди по своему сознанию.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила
девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о
бедствии великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на Русь несутся тучей,
И повсюду
бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
В 1915 году эпидемия желтой лихорадки охватила весь полуостров и прилегающую к нему часть материка.
Бедствие достигло грозной силы; каждый
день умирало по пятьсот и более человек.
В деревне подобные известия всегда производят переполох. Хорошо ли, худо ли живется при известной обстановке, но все-таки как-нибудь да живется. Это «как-нибудь» — великое
дело. У меньшей братии оно выражается словами: живы — и то слава Богу! у культурных людей — сладкой уверенностью, что чаша
бедствий выпита уж до
дна. И вдруг: нет! имеется наготове и еще целый ушат. Как тут быть: радоваться или опасаться?
Да, эти «столпы» знают тайну, како соделывать людей твердыми
в бедствиях, а потому им и книги
в руки. Поймите, ведь это тоже своего рода культурные люди и притом не без нахальства говорящие о себе: «Мы сами оттуда, из Назарета, мы знаем!» И действительно, они знают, потому что у них нервы крепкие, взгляд острый и ум ясный, не расшатанный вольнодумными софизмами. Это дает им возможность отлично понимать, что по настоящему времени самое подходящее
дело — это перервать горло.
Возвратясь домой (Бенни жил
в редакции, где все
в это время заняты были обстоятельствами ужасного
бедствия), Бенни
разделял общее мнение, что вредных толков, распространяющихся
в народе о том, что Петербург поджигают студенты, скрывать не следует, а, напротив, должно немедленно и энергически заявить, что такие толки неосновательны и что, для прекращения их, полиция столицы обязана немедленно назвать настоящих поджигателей, буде они ей известны.
Чудесные
дела Екатерины могли быть увенчаны новым чудом; война Персидская могла иметь предмет важный; могла открыть путь
в Россию несметным богатствам Востока; могла успокоить народы мятежные, которые под влиянием счастливейшего неба служат примером
бедствий; могла…
А вот мысли о ней самого Макара Алексеича: «Клянусь вам, — пишет он Вареньке, — что как ни погибал я от скорби душевной,
в лютые
дни нашего злополучия, глядя на вас, на ваши
бедствия, и на себя, на унижение мое и мою неспособность, несмотря на все это, клянусь вам, что не так мне сто рублей дороги, как то, что его превосходительство сами мне; соломе, пьянице, руку мою недостойную пожать изволили!
В ней душа как ясный
день;
Ах! да пронесется
Мимо —
бедствия рука...
Трагедия постоянно ставит вопрос: откуда зло
в мире? И неуверенно отвечает: от самого человека, от его «гордости», от небрежения божескими законами. Но то и
дело сама же опровергает себя. Ни Эдип, ни Филоктет, ни Антигона не заслужили обрушившихся на них
бедствий. И повторяется вековечная история библейского Иова. Человек «ко Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с богом». Ведомая на казнь Антигона спрашивает...
Он рисовал мне картину
бедствий и отчаяния семейств тех, кого губил Висленев, и эта картина во всем ее ужасе огненными чертами напечатлелась
в душе моей; сердце мое преисполнилось сжимающей жалостью, какой я никогда ни к кому не ощущала до этой минуты, жалостью, пред которою я сама и собственная жизнь моя не стоили
в моих глазах никакого внимания, и жажда
дела, жажда спасения этих людей заклокотала
в душе моей с такою силой, что я целые сутки не могла иметь никаких других дум, кроме одной: спасти людей ради их самих, ради тех, кому они дороги, и ради его, совесть которого когда-нибудь будет пробуждена к тяжелому ответу.
В бедствии моем мне было утешением, что во все десять
дней, которые я провел
в малой пещерке на
дне оврага, ко мне всякий
день спускалась благородная Магна.
Ермак Тимофеевич с болью
в сердце выслушал гонца и наказал ему не говорить лишнего о
бедствиях в Сибири строгановским людям и прибывшим ранее казакам, объявил, что двинется обратно через несколько
дней.
Как бы ни старались
в отдельных частных чертах уменьшать
бедствия этого времени, оно навсегда останется самым темным временем
в нашей истории XVIII века, ибо
дело шло не о частных
бедствиях, не о материальных лишениях: народный дух страдал, чувствовалась измена основному, неизменному правилу Великого преобразователя, чувствовалась самая тяжелая сторона его
в жизни, чувствовалось иго с Запада, более тяжкое, чем прежде иго с Востока — иго татарское.
Потеря ее преобладала
в ее сердце и мыслях над убеждением, что она совершила подвиг за
дело отечества, что избавила край от многих
бедствий.
— Берегитесь пробуждения, оно будет ужасно, — сказал Пржшедиловский, — по моему разумению — эмансипация крестьян, напротив, отвратила от России многие
бедствия. Думаю, эта же эмансипация
в западных и юго-западных губерниях нагонит черные тучи на
дело польское и станет твердым оплотом тех, от кого они ее получили. Вина поляков
в том, что паны до сих пор помышляли только о себе, а хлопы считались у них быдлом. Силен и торжествует только тот народ, где человечество получило свои законные права.
— Ужасно! — воскликнул граф Миних. — Нельзя ли облегчить
бедствия народные, затеяв общеполезную работу? Сколько оставил нам Петр Великий важных планов, которых исполнение станет на жизнь и силы разве только наших правнуков! Например, чего бы лучше упорядочить пути сообщения
в России? Для такого
дела я положил бы
в сторону меч и взялся бы за заступ и циркуль. А где, позвольте спросить, Артемий Петрович, наиболее оказываются нужды народные?
Спасает людей от всяких
бедствий,
в том числе и от голода, только любовь. Любовь же не может ограничиваться словами, а всегда выражается
делами.
Дела же любви по отношению к голодным состоят
в том, чтобы отдать из двух кусков и из двух одежд голодному, как это сказано не Христом даже, а Иоанном Крестителем, т. е.
в жертве.
Народничество дает санкцию той вражде к культуре, к образованным, к людям духа, которая
в нынешний
день может превратиться
в великое национальное
бедствие, не меньшее, чем глад, мор и нашествие иноплеменников.
Положение Тении стало ужасно, а Раввула продолжал не допускать ее
в темницу и
в самом
деле надел вдвое более тяжкие оковы на Фалалея и стегал его утром и вечером жилой; но и после этого и Фалалей, и Тения все-таки еще оставались непреклонны. Столько силы для перенесения
бедствий они почерпали во взаимной любви друг к другу!..
Тогда я еще ничего не понимал этого. Я только смутно чувствовал, что совершилось что-то такое, чего не должно быть, не может быть, и что это
дело не случайное явление, а
в глубокой связи со всеми другими заблуждениями и
бедствиями человечества, и что оно-то и лежит
в основе всех заблуждений и
бедствий человечества.
Отдавшись же русским, он был
в том же положении
бедствия, но становился на низшую ступень
в разделе удовлетворения потребностей жизни.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его — все без малейшего отступления, все направлены к одной и той же цели, состоящей
в трех
делах: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, на сколько возможно,
бедствия народа и войска.
Вчера еще прилетел голубь с известием, что за Сауном и
в Фивах пошли темные пятна на людях — страшное
бедствие близится; через три
дня настанет водная ночь, и если
в эти три
дня и три ночи не захочет священный наш Нил подниматься, то мы поднимем народ и все пойдем к правителю, чтобы он повелел выйти от нас христианам, или мы сбросим их
в Нил, и тогда это будет для всех для них отмщение.